я лежу под сырой землёй головой на север
где-то между корнями дуба, сосны и клёна,
надо мной много лет ходят люди и рыщут звери,
давно умер последний, кто знал бы меня и помнил.
позвоночник расщеплен сердечником твёрдой пули,
но под талой водой я не знаю ни сна, ни боли.
мне нашептывал ветер, пожухлые листья льнули:
если взять ком земли, то в нём каждом есть по герою.
дождь смывал мою кровь, отдавая её берёзам,
мою прятали кожу тяжёлые руки-ветки,
слой за слоем ложилась на тело со склона осыпь.
моих глаз не касался сквозь кроны луч солнца редкий,
и когда я лежу между дубом, сосной и клёном,
надо мной проплывает время неторопливо.
я давно не боюсь ничего, лишь раскатов грома, —
каждый раз я уверена, это вернулись взрывы.
Яна Лехчина́
***
и встают воины, прямо во весь рост.
и молчат воины, глядя вперед сквозь
дымовую завесу. и изнутри всхлип
превращается то ли в выкрик, а то ли в хрип.
и идут воины полем до тех мест,
где следы прошлого и за крестом - крест,
где попам в храмах век упокой петь,
где нашли славу, славу и с ней смерть
и молчат воины, глядя теперь ввысь.
и встаёт к воинам Киев, Москва, Минск,
Севастополь и Ленинград, и встаёт мир.
и на краткий, совсем краткий один миг
старики-воины, вспомнив былой пыл,
говорят Родине: я тебя защитил.
я тебя вырастил в бой, в полумрак, в шум.
ты цвети, Родина.
большего не прошу.
Даниил Тихонов
***
перетянута ленточкой белой моя коса.
мне пять лет. я иду на парад в честь Большой победы.
меня дедушка за руку держит, и полоса
в мирном небе за МИГом стремительным мчится следом.
время - быстрый болид, так летит - не догнать вовек.
разве знали на фронте, в окопе, в горящем танке,
что в обход тысяч жертв попытается человек
вне войны превратить здесь автобусы в катафалки?
разве знали медсестры с уставшей, больной спиной,
под огнём выносившие павших, не зная страха,
что в соседних республиках (ставших другой страной)
перечеркивать будут историю одним махом?
разве знали солдаты, идущие на Берлин,
разделившие смелость, табак да одну буханку,
что известный "продюсер", а может, и не один,
фильмом пафосным подвиг их вывернет наизнанку.
на комоде билет на парад, черно-рыжий шёлк.
поглядим, я - с трибун, дед - с небес. как ещё поздравить?
мы
- не фото на палках -
и есть тот бессмертный полк.
мы храним, от отцов к сыновьям, о героях память.
Лёша Самолётова
где-то между корнями дуба, сосны и клёна,
надо мной много лет ходят люди и рыщут звери,
давно умер последний, кто знал бы меня и помнил.
позвоночник расщеплен сердечником твёрдой пули,
но под талой водой я не знаю ни сна, ни боли.
мне нашептывал ветер, пожухлые листья льнули:
если взять ком земли, то в нём каждом есть по герою.
дождь смывал мою кровь, отдавая её берёзам,
мою прятали кожу тяжёлые руки-ветки,
слой за слоем ложилась на тело со склона осыпь.
моих глаз не касался сквозь кроны луч солнца редкий,
и когда я лежу между дубом, сосной и клёном,
надо мной проплывает время неторопливо.
я давно не боюсь ничего, лишь раскатов грома, —
каждый раз я уверена, это вернулись взрывы.
Яна Лехчина́
***
и встают воины, прямо во весь рост.
и молчат воины, глядя вперед сквозь
дымовую завесу. и изнутри всхлип
превращается то ли в выкрик, а то ли в хрип.
и идут воины полем до тех мест,
где следы прошлого и за крестом - крест,
где попам в храмах век упокой петь,
где нашли славу, славу и с ней смерть
и молчат воины, глядя теперь ввысь.
и встаёт к воинам Киев, Москва, Минск,
Севастополь и Ленинград, и встаёт мир.
и на краткий, совсем краткий один миг
старики-воины, вспомнив былой пыл,
говорят Родине: я тебя защитил.
я тебя вырастил в бой, в полумрак, в шум.
ты цвети, Родина.
большего не прошу.
Даниил Тихонов
***
перетянута ленточкой белой моя коса.
мне пять лет. я иду на парад в честь Большой победы.
меня дедушка за руку держит, и полоса
в мирном небе за МИГом стремительным мчится следом.
время - быстрый болид, так летит - не догнать вовек.
разве знали на фронте, в окопе, в горящем танке,
что в обход тысяч жертв попытается человек
вне войны превратить здесь автобусы в катафалки?
разве знали медсестры с уставшей, больной спиной,
под огнём выносившие павших, не зная страха,
что в соседних республиках (ставших другой страной)
перечеркивать будут историю одним махом?
разве знали солдаты, идущие на Берлин,
разделившие смелость, табак да одну буханку,
что известный "продюсер", а может, и не один,
фильмом пафосным подвиг их вывернет наизнанку.
на комоде билет на парад, черно-рыжий шёлк.
поглядим, я - с трибун, дед - с небес. как ещё поздравить?
мы
- не фото на палках -
и есть тот бессмертный полк.
мы храним, от отцов к сыновьям, о героях память.
Лёша Самолётова