не буду ничего говорить. а то еще чего-нибудь скажу.
им не нужен вызов, не нужен повод, чтоб визжащим клином войти в твой город. тот, кто стар, боится, а тот, кто молод, точит меч с рассвета и дотемна.
ты боишься тоже и тоже точишь, хоть и знаешь точно: не превозмочь их. у судьбы осталось не больше ночи, а потом твой город сметёт война.
но пока что - вечер, притихший вечер. обещали мудрые: время лечит, но убит был внук твой, и вот давеча печенежьи стрелы и дочь нашли.
им не нужен раб, не нужна рабыня, не нужны богатства. одна гордыня - мол, мы взяли город, и здесь отныне будет только пепел взамен земли.
ничего не надо. нет счастья выше, чем стрелой горящей в солому крыши, а для тех, кто выжил, к несчастью, выжил, приготовить муки любых страшней.
им срезают веки - пусть видят чётко, как их жёны воют под хлёсткой плёткой, как горит их город на сковородках разведённых степью в ночи огней.
им нужна лишь битва, и боль, и ярость, а людского в каждом из них осталось - с ноготок. их предки встречают старость, обнажая шею - рази, сын мой.
и сынок разит с упоённым смехом, потому что смерть для него - потеха. ты встречаешь старость свою в доспехах, и хотя бы двое уйдут с тобой.
ты умрёшь свободной, седой и гордой. конь уткнётся в руку печальной мордой, а потом финальным глухим аккордом вороньё закаркает, закружась.
вечер будет тихим и будет страшным, но закат мазнёт по далёкой башне и увидит небо, как горсть отважных защищает город, готовый пасть.
и такая будет в них страсть и сила, что в любой бы сказке не стыдно было рассказать, как светлое - победило, но сгорят все сказки на чердаке.
…а пока что - вечер, притихший вечер. ты накинешь шаль на худые плечи и верёвкой крепкой привяжешь меч свой к постаревшей слабой твоей руке.
Дарёна alter-sweet-ego Хэйл
ты боишься тоже и тоже точишь, хоть и знаешь точно: не превозмочь их. у судьбы осталось не больше ночи, а потом твой город сметёт война.
но пока что - вечер, притихший вечер. обещали мудрые: время лечит, но убит был внук твой, и вот давеча печенежьи стрелы и дочь нашли.
им не нужен раб, не нужна рабыня, не нужны богатства. одна гордыня - мол, мы взяли город, и здесь отныне будет только пепел взамен земли.
ничего не надо. нет счастья выше, чем стрелой горящей в солому крыши, а для тех, кто выжил, к несчастью, выжил, приготовить муки любых страшней.
им срезают веки - пусть видят чётко, как их жёны воют под хлёсткой плёткой, как горит их город на сковородках разведённых степью в ночи огней.
им нужна лишь битва, и боль, и ярость, а людского в каждом из них осталось - с ноготок. их предки встречают старость, обнажая шею - рази, сын мой.
и сынок разит с упоённым смехом, потому что смерть для него - потеха. ты встречаешь старость свою в доспехах, и хотя бы двое уйдут с тобой.
ты умрёшь свободной, седой и гордой. конь уткнётся в руку печальной мордой, а потом финальным глухим аккордом вороньё закаркает, закружась.
вечер будет тихим и будет страшным, но закат мазнёт по далёкой башне и увидит небо, как горсть отважных защищает город, готовый пасть.
и такая будет в них страсть и сила, что в любой бы сказке не стыдно было рассказать, как светлое - победило, но сгорят все сказки на чердаке.
…а пока что - вечер, притихший вечер. ты накинешь шаль на худые плечи и верёвкой крепкой привяжешь меч свой к постаревшей слабой твоей руке.
Дарёна alter-sweet-ego Хэйл
